Таня Гроттер и Исчезающий Этаж - Страница 56

Теперь Усыня, Горыня и Дубыня сидели в проходе и, сложив ладони козырьком, чтобы не ослепнуть от солнца, всматривались в небо. Богатыри не прочь были перебраться и на трибуны, согнав или даже придавив часть болельщиков, но опасались Медузии, изредка сурово грозившей им пальцем.

Поклеп Поклепыч, до матча пытавшийся лично проверить у всех билеты и изобличить подделки, едва не сошел с ума, стал кусаться и был унесен в магпункт. На посту его сменили два циклопа. Сперва они рьяно принялись проверять билеты, толкаться и хамить, но вскоре не устояли и проворовались, принимая у безбилетников яркие пуговицы, иностранные монетки и бутылки с наливкой. В результате зрителей набилось раза в полтора больше, чем вмещал стадион. Многим пришлось стоять, а некоторым даже повиснуть в воздухе. То и дело вспыхивали драки.

Порядок не восстановился, даже когда вернулся Поклеп, убежавший из магпункта. Как выяснилось, рассудок у него был в порядке, просто завуча сгоряча сглазил какой-то восточный дэв, использовавший жуткое пятибуквенное проклятие.

Сборная команда Тибидохса собралась вокруг Соловья О. Разбойника. Тренер по магическому пилотажу воспользовался этим для последнего инструктажа.

– Всем собраться! – рявкнул он. – Я верю в вас! Не такие уж мы слабаки! Жикин, Лоткова, не отлетайте далеко от Гоярына! Не позволяйте ему садиться на поле: бабаи обожают атаковать сверху!.. Их нападение постарается вначале увлечь его за собой, а потом прижать к полю и забросать мячами! Все ясно?

– Ясно, ясно, – подтвердил Жикин, запуская мотор на своей швабре.

Красавица Катя Лоткова предусмотрительно отодвинулась от Жоры, чтобы не попасть под его пропеллер. Она снова была в темных очках. Последние месяцы Лоткова носила их не снимая. Во всяком случае, Таня ни разу не видела ее без очков.

– Тузиков, будь увереннее в средней линии! Активнее участвуй в распасовке! – продолжал распоряжаться тренер. – Семь-Пень-Дыр, осторожнее с их драконом! Не подлетай к нему снизу: помни про когти… Лучше со стороны крыла, там он не сможет махнуть хвостом… Шито-Крыто, побольше перемещений по полю! Никаких прямых атак! Путай бабаям карты! Гроттер…

Таня подняла на тренера глаза. Черный маг взволнованно хромал к ней, подволакивая несгибавшуюся в колене ногу. Его страшный, резкий как труба голос звучал непривычно мягко.

– Я… я надеюсь на тебя… Будь осторожна, девочка! Слишком не рискуй! Бабаи наверняка постараются сбить тебя с контрабаса. Не трать сил на второстепенные мячи. Помни, твой мяч обездвиживающий. В крайнем случае, перцовый и одурительный!.. Хорошо?

– Ладно, – кивнула Таня.

– Вопросы есть? Нет? Тогда все марш по инструментам!!! – снова взорвался Соловей.

Он повернулся и заковылял с поля на скамью, где, самодовольно поглаживая себя по животу, уже сидел тренер бабаев Амат.

– Эй, а мне будут инструкции? – спохватился Баб-Ягун, догоняя Соловья.

– Только одна. Не упади с пылесоса мне на голову! – буркнул тренер.

Баб-Ягун на мгновение обиженно замер, а потом, вновь преисполнившись самоуверенности, вернулся к команде.

– Ну, что он тебе сказал? – ехидно спросил Демьян Горьянов.

– А ты не слышал, глухарь? Он сказал: последи за Горьяновым, чтобы он не запросился к мамочке! – парировал Баб-Ягун.

– Что? Что ты вякнул?

Горьянов кинулся было на него с кулаками, но капитан команды Идиотсюдов поймал его за шкирку и встряхнул.

– После матча, ясно тебе? А теперь марш к пылесосу и выкладывайся на полную катушку! Если Сарданапал потеряет из-за нас свой перстень, я просто со стыда сгорю! – сказал он.

Помахав рукой сидевшему на трибуне Ваньке, Таня села на контрабас и осторожно подкрутила колки.

– Ты уж постарайся, хорошо? Не ударь в грязь лицом! – сказала Таня контрабасу.

Струны низко загудели.

Перед тем как оседлать пылесос, Баб-Ягун приколол к вороту маленький магический рупор. Сарданапал вновь доверил ему быть комментатором – причем не простым комментатором, а играющим. Возможно, это был не самый правильный шаг, но лучше, чем Ягун, с этим все равно никто бы не справился, так что выбирать не приходилось.

* * *

– Приготовились! – главный судья по драконболу, разноглазый и бодрый маг Тиштря, вскинул вверх правую руку.

Две оранжевые сигнальные искры сорвались с его кольца и взорвались с оглушительным треском.

Сразу двадцать игроков – десять бабаев и десять тибидохцев – взмыли в небо. Бабаи моментально построились своим обычным боевым порядком – клином, только теперь впереди был не тренер, а капитан команды. Это был серьезный плечистый бабай с покрытым шерстью лбом и маленькими, сбитыми в кучку глазками. Его ковер-самолет скользил по воздуху с такой стремительностью, что у следившего за ним Горыни закружилась голова, и он рухнул, как подрубленный дуб.

– Ох, мамочка моя бабуся! До чего же славный солнечный день! – немного запыхавшись после стремительного взлета, начал Баб-Ягун. – Мы находимся на главном драконбольном стадионе Тибидохса. Только что был дан сигнал к началу матча «Тибидохс – бабаи» – первого матча в этом сезоне! С вами я, неунывающий и всеми любимый Баб-Ягун на отличном новеньком пылесосике. Надеюсь, к концу матча от него уцелеет хотя бы труба, а от меня хотя бы мое чувство юмора. Ха-ха! Это, разумеется, шутка!

Однако Таня почему-то остро ощутила, что не такая уж это и шутка. Особенно когда бабаи переглянулись с каким-то особенным выражением.

Баб-Ягун слегка снизился и извлек из-под мантии мощный бинокль.

– Что за шум там внизу? Это ревут трибуны! Момент, которого все так ждали, наконец наступил. Ворота Северного и Южного ангаров одновременно распахиваются. Джинны пугливо бросаются в стороны и – вылетают драконы! Наш Гоярын еще разгоняется для взлета, а египетский Тефтелет уже стремительно набирает высоту! Брр! Мне не по себе… Давно я не видел такого монстра. Изрыгая языки пламени, Тефтелет парит под самым магическим куполом, высматривая добычу. Я, конечно, понимаю, что перед матчем драконов не кормят, но кормили ли бабаи своего дракона хоть когда-нибудь? Во всяком случае, эта «чокнутая птичка» явно собирается перекусить сегодня на поле. Его зелененькие глазки с любопытством разглядывают пухленького Демьяна Горьянова. Я бы даже сказал, «пожирают». Что ж, трудно осудить его за этот выбор…